В интервью haqqin.az российский эксперт в области международных отношений, научный сотрудник Института США и Канады РАН Геворг Мирзаян поделился своим мнением относительно российско-турецкого примирения и процессов, протекающих вокруг армяно-азербайджанского конфликта.
- Стала ли лично для вас нормализация российско-турецких отношений никак не ожидаемой?
- Для меня было неожиданным то, что Эрдоган пошел на извинения так быстро. На самом деле на этот шаг он должен был пойти раньше, когда турецкой экономике еще не был нанесен такой колоссальный ущерб российскими санкциями и когда турецкая внешняя политика понесла урон в виде потери рычага влияния за счет России. Если бы не было такого резкого охлаждения российско-турецких отношений, то Европа не смогла бы разговаривать с Турцией так жестко по визовым вопросам, а США – по курдским. Они бы опасались того, что Турция сможет ответить им при поддержке России. Турция осталась в изоляции, все это почувствовали, а слабых в международной политике, как известно, бьют.
Имел значение и личностный фактор. Не думал, что Эрдоган сможет в принципе извиниться, учитывая, что этот человек самого себя очень любит, да и вообще извинения могут поколебать его личный авторитет. Но в конечном итоге рациональность в нем восторжествовала.
Эрдоган вспомнил, каким он был до «арабской весны», когда он все делал прагматично, и решил пойти на примирение с Россией, что, конечно, очень хорошо для самой Турции. Естественно, что часть потерь, которые Турция уже понесла, она вряд ли отыграет, но какой-то ущерб покрыть сможет.
- То есть возобновления отношений в полном объеме пока ждать не стоит?
- Нет, конечно. Возобновление сотрудничества на том уровне, на каком оно было до ноября 2015 года, не будет. И не потому, что мы Турцию не любим, а потому, что между нами слишком много противоречий. Противоречия между нами проходят по трем линиям: по Крыму, где Турция поддерживает ту часть крымско-татарской общины, которая выступает с антироссийских позиций; по Южному Кавказу и Сирии.
Эти противоречия были и до ноября прошлого года, но они демпфировались хорошими, я бы даже сказал, стратегическими российско-турецкими отношениями. Но сейчас, пока мы не решим эти противоречия, ни о каком стратегическом партнерстве между Россией и Турцией речи быть не может. В лучшем случае можно говорить о добрососедских отношениях. И это уже хорошо.
- Но Россия уже снимает экономические санкции с Турции. Так, например, президент России заявил, что поручит Кабмину начать переговоры о возобновлении сотрудничества в торгово-экономической сфере…
- Снять санкции – это одно, вернуть уровень отношений до стратегических, в частности до строительства «Турецкого потока», - другое. Строить «Турецкий поток» можно только при стратегических отношениях. Мы же хотели строить его не потому, что нам некуда потратить несколько миллиардов долларов, а потому, что планировали избавиться от ненадежного транзитера в пользу надежного. Теперь же Турция надежным партнером не является.
- Окажет ли июньская встреча президентов Азербайджана, России и Армении в Санкт-Петербурге влияние на процесс урегулирования карабахского конфликта?
- Не знаю, я на той встрече не присутствовал. Главная цель той встречи, на мой взгляд, это прекращение огня на линии армяно-азербайджанского соприкосновения. Если стороны достигли соглашения хотя бы об этом, то это уже хорошо. А так, в общем-то, армяно-азербайджанский конфликт вокруг Нагорного Карабаха является очень сложным, одним из самых трудноразрешимых регионе. Идти по пути его урегулирования сейчас очень сложно. Проще его заморозить и ждать более удобного момента для решения.
- И, тем не менее, мы видим, что сейчас именно Россия, а не Европа или США прилагает наибольшие усилия для решения карабахского конфликта…
- А иначе и быть не может. Южный Кавказ – это российская сфера влияния. Любое обострение карабахского конфликта невыгодно прежде всего России, поскольку заставит ее принимать сторону либо Азербайджана, либо Армении. Чью сторону займет Москва, думаю, всем понятно. Но тогда это испортит ее отношения с другой стороной. Поэтому Россия крайне заинтересована в том, чтобы не было никаких обострений в зоне карабахского конфликта. ОБСЕ неспособна вести такого рода посредничество. ЕС сейчас не до армяно-азербайджанских проблем. А как умеют США разрешать конфликты, мы уже видели.
- Вы дали понять, что в случае возобновления войны в Карабахе Россия займет сторону Армении. Как вы в таком случае объясните антироссийскую риторику в некоторых армянских СМИ, вызванную недовольством Еревана невмешательством России в события апреля этого года?
- Россия сейчас пытается соблюдать баланс в рамках мирной парадигмы. Если есть мирная ситуация, то Россия пытается поддерживать хорошие отношения и с Азербайджаном, и с Арменией. Как минимум потому, что она посредник.
А посредник в переговорном процессе не может занимать чью-то сторону. Но если конфликт вокруг Карабаха разморозится, то тогда Россия примет сторону своего союзника по ОДКБ. Естественно, что России такой вариант невыгоден, поэтому она всеми силами пытается не допустить размораживания конфликта.
- Гарантии ОДКБ не распространяются на Карабах…
- Не распространяются. Однако все заинтересованные стороны знают, что параллельно с официальными гарантиями Армении в рамках ОДКБ Россия дает неофициальные гарантии Нагорному Карабаху в сохранении нынешнего статус-кво, то есть его де-факто независимости.
- Признавая при этом юридически Карабах территорий Азербайджана…
- Южная Осетия в 2008 году тоже юридически была территорией Грузии. Но это не помешало России дать гарантии Южной Осетии в соблюдении статус-кво, а затем исполнить эти гарантии тогда, когда потребовалось. Здесь вопрос не в том, что Москва кого-то любит, а кого-то нет, а в российских национальных интересах. Мы все прекрасно понимаем, чем нам грозит дестабилизация ситуации вокруг Карабаха и силовое решение карабахской проблемы.
Не хотелось бы, чтобы ситуация с Южной Осетией повторилась и с Карабахом, так как это поставит Россию перед выбором, а выбирать она сейчас не хочет. Но в случае эскалации ситуации до уровня полномасштабных боевых действий я не исключаю югоосетинского сценария.
- В некоторых армянских СМИ ваше видеовыступление, в котором отмечается, что юридически Карабах – территория Азербайджана, было встречено в штыки. Вас даже назвали «кремлевским приспешником».
- Если бы я был кремлевским приспешником, то мне за это платили бы деньги. Но я их, к сожалению, не вижу. Что же касается того видеоролика, то он вырван из контекста. Я действительно сказал, что юридически, с точки зрения понимания норм международного права другими странами, Карабах – территория Азербайджана.
Но это не имеет никакого значения, поскольку в мировой политике важно не то, кому территория принадлежит юридически или кто имеет на нее права исторически, а то, кто ее контролирует в данный конкретный момент. Крым является российским не только потому, что там был проведен референдум, но и потому, что его контролирует Россия. Карабах де-юре может принадлежать Азербайджану, но де-факто он принадлежит армянам, поскольку именно армяне его контролируют. Ситуация может поменяться, если Азербайджан сможет вернуть контроль над Карабахом. Тогда это станет азербайджанской землей, поскольку именно азербайджанцы будут ее контролировать.
- Как вы считаете, смогут ли когда-нибудь азербайджанцы и армяне сосуществовать вместе? Или прав был Роберт Кочарян, сказав, что они этнически несовместимы и жить вместе больше не смогут?
- Моего дедушку завали Исраил. Азербайджанское имя, хотя он был чистокровным армянином. Дело в том, что лучшим другом моего прадеда был азербайджанец по имени Исраил, и он назвал своего сына в честь лучшего друга.
К моему великому сожалению, такое вряд ли скоро повторится. Хотя армяне и азербайджанцы, которые живут вне Армении и Азербайджана и которые не подвержены информационному влиянию своих стран, прекрасно ладят друг с другом. У меня было несколько студентов-азербайджанцев, и мы прекрасно общались. Точно так же они общались и со студентами-армянами. Проблема в том, что и в Армении, и в Азербайджане пропагандируется ненависть к людям по ту сторону границы. Сегодня, к сожалению, уже уходят поколения армян и азербайджанцев, которые жили вместе, которые помнят дружбу друг с другом. А новые поколения азербайджанцев и армян знают друг о друге только то, что им сообщает пропаганда. Они даже не видели друг друга, но уже ненавидят. Даже если карабахский конфликт и решится, эта ненависть никуда не денется. По крайней мере, у нынешних поколений.
Да и что значит «этнически несовместимы»? Если существуют смешанные браки у наших народов, и в этих браках рождаются прекрасные дети, то о какой этнической несовместимости можно говорить?
Отправить комментарий